Последнее место обитания карла 1. Казнь короля Англии Карла I

Участие в войнах: Война с Францией. Восстание в Шотладии. Гражданская война.
Участие в сражениях: При Несби

(Charles I of England) Король Англии, Шотландии и Ирландии (с 27 марта 1625 года). Первый в истории Европы монарх, осуждённый на публичную казнь

Карл был лишь третьим сыном короля Иакова I и стал наследником только в 1616 году, после смерти двух старших братьев. В детстве Карл был покорным и кротким ребенком, а в юности отличался прилежанием в учебе и тягой к богословским диспутам. Но потом принц близко сошелся с фаворитом своего отца герцогом Бекингемом , который оказывал на него очень дурное влияние. В последние годы своего правления король Иаков I вынашивал планы союза с Испанией и намеревался провести переговоры и женить сына на испанской принцессе, в то время как герцог Бекингем побудил Карла отправиться в Мадрид в роли странствующего влюбленного и найти там невесту самому. Карл так увлекся этим романтическим приключением, что даже настоятельные доводы отца не заставили его оставить эту легкомысленную затею. Переодетые Карл и Бекингем прибыли в Мадрид, но здесь их появление вызвало скорее удивление, нежели радость. Длительные переговоры так ни к чему не привели (всему виной личная неприязнь между Бекингемом и испанским королевским двором, а также требование испанцев о переходе принца в католичество), и Карл вернулся домой убежденным врагом Испании. Вскоре Иаков умер, и Карл взошел на английский престол. У новоиспеченного короля не было недостатка ни в смелости, ни в военном искусстве. С добродетелями отца семейства он соединял некоторые добродетели главы государства. Однако его манера держать себя высокомерно и грубо охлаждала привязанность и отталкивала даже самых преданных людей. Более всего Карла подводило неумение выбирать правильный тон: он обнаруживал слабость в тех случаях, когда необходимо было сопротивляться, и упорство, когда разумнее было уступить. Он никогда не мог понять ни характера тех людей, с которыми ему приходилось бороться, ни главных стремлений народа, которым ему приходилось править.

На своем первом парламенте в 1625 году в кратких выражениях и повелительным тоном потребовал субсидий для войны с Испанией. Депутаты согласились выделить 140 000 фунтов стерлингов на военные нужды и утвердили с этой целью «бочоночный налог» , но только на один год. Раздосадованный король распустил палаты. Парламент 1626 года начал свои заседания с попытки придать суду королевского любимчика герцога Бекингема. Карл же отправился в палату лордов и объявил, что принимает на себя ответственность за все распоряжения своего министра. Он вновь распустил парламент, а чтобы раздобыть средства, вынужден был прибегнуть к принудительному займу, вызвавшему всеобщее возмущение. С немалым трудом и многочисленным нарушением законов была добыта незначительная сумма денег, израсходованная затем без всякой пользы на войну с Францией . В 1628 году Карл созвал свой третий парламент. Члены его были избраны в минуту всеобщего раздражения и негодования. Вновь начались перепалки депутатов с королем. Из забвения была извлечена Великая хартия вольностей, о которой не вспоминали во все время правления Тюдоров. На основании ее палата общин составила «Петицию о правах», являвшуюся, по сути дела, изложением английской конституции. После долгих колебаний Карл утвердил ее. С этого времени «петиция» сделалась основным английским законом, и к ней постоянно апеллировали при столкновениях с королем. Карл, согласившийся на такую важную уступку, ничего не приобрел взамен, так как парламент не согласился утвердить субсидий и вновь потребовал привлечь к суду Бекингема. К счастью для короля, ненавистный герцог был в 1629 году убит фанатиком Фельтоном . Карл распустил парламент и следующие 11 лет правил без него.

Столь длительному периоду абсолютного правления был обязан тем, что имел искусного казначея в лице Уэстона, энергичного помощника в религиозных делах в лице архиепископа Лода и, в особенности, такого талантливого государственного деятеля, как лорд Стрэффорд . Последний, управляя Ирландией и Северной Англией, умел благодаря различным злоупотреблениям ежегодно собирать с населения значительные субсидии, достаточные для содержания пятитысячной армии. Архиепископ Лод тем временем начал суровые преследования пуритан и вынудил многих из них эмигрировать в Америку. Изыскивая денежные средства, король вводил своей властью новые налоги. Так, в 1634 году была введена «корабельная пошлина» . Но собирать эти налоги каждый год становилось все труднее. Против злостных неплательщиков налогов правительству приходилось начинать судебные преследования, что вызывало громкий ропот общественного негодования. В большом количестве стали появляться памфлеты, направленные против короля. Полиция разыскивала их авторов и подвергала наказаниям. Это в свою очередь порождало новые негодования. В Шотландии, где позиции пуритан были намного сильнее, чем в Англии, политика короля привела в 1638 году к серьезному восстанию. Двадцатитысячное войско Лесли вторглось из Шотландии в Англию. Карл не имел сил бороться с ним, и в 1640 году вынужден был созвать четвертый парламент.

Король надеялся, что под влиянием патриотизма депутаты позволят ему собрать деньги, необходимые для ведения войны. Но он в очередной раз ошибся. На первом же заседании палаты общин депутаты объявили о своем намерении подвергнуть рассмотрению все, что было сделано без их участия за эти 11 лет. Король объявил парламент распущенным, но он находился в очень затруднительном положении: его войска состояли из всякого сброда и постоянно терпели поражения в войне. В ноябре 1640 году он поневоле созвал новый парламент, который вошел в историю под названием Долгого . 11 ноября депутаты потребовали суда над Стрэффордом. В тот же день он был арестован и вместе с Лодом заключен в тюрьму. Все, принимавшие какое-либо участие в сборе «корабельной пошлины», подверглись преследованию. Не имея в своих руках никакой военной силы и опираясь только на лондонскую толпу, парламент фактически захватил в свои руки государственное управление. Карл делал одну уступку за другой. В конце концов, он пожертвовал своим министром, и в мае 1641 года ненавистный всем Стрэффорд был обезглавлен. Вскоре парламент упразднил все не подчинявшиеся общим правилам трибуналы, в том числе Звездную палату. Были приняты законы о том, что перерыв между роспуском прежнего парламента и созывом нового не может превышать трех лет и что король не может распустить парламент против его воли.

защищался, как мог. В январе 1642 года он обвинил пятерых членов палаты общин в тайных сношениях с шотландцами и потребовал их ареста. Он сам отправился в Вестминстер в сопровождении телохранителей и дворян, чтобы схватить подозреваемых, однако те успели бежать в Сити. Карл в раздражении поспешил за ними, но так и не сумел взять смутьянов под стражу. Шерифы отказались выполнить его приказ, а буйная толпа, сбежавшаяся со всех сторон, встретила короля громкими криками: «Привилегия! Привилегия!» Карл, увидев свое бессилие, в тот же день уехал из Лондона. Пятеро членов палаты общин торжественно возвратились в Вестминстер под охраной городской милиции.
поселился в Йорке и стал готовиться к походу на столицу. Все попытки разрешить конфликт мирно окончились провалом, так как обе стороны проявили железную неуступчивость. Парламент требовал для себя права увольнять и назначать министров стремясь подчинить своему контролю все отрасли управления. Карл отвечал: «Если я соглашусь на такие условия, то сделаюсь лишь призрачным королем». Обе стороны собирали армии. Парламент ввел налоги и сформировал двадцатитысячное войско. В то же время сторонники короля стекались в северные графства. Первое сражение, происшедшее в октябре у Эджигилля, не имело решительного исхода. Но вскоре в западных графствах начались восстаний в пользу короля. Город Бристоль сдался роялистам. Прочно укрепившись в Оксфорде, Карл стал угрожать Лондону, однако сопротивление ему нарастало с каждым месяцем. Поскольку все епископы приняли сторону короля, парламент в 1643 году объявил об упразднении епископств и о введении пресвитерианизма. С тех пор ничего не мешало тесному сближению с восставшими шотландцами. В 1644 году королю пришлось одновременно вести войну с войсками парламента и с войском Лесли. 3 июля роялисты были разбиты у Мерстон-Мура. Решающую роль в этой победе сыграл отряд Оливера Кромвеля , составленный из фанатичных пуритан. Северные графства признали власть парламента. Некоторое время Карл продолжал одерживать победы на юге. В течение всей этой войны он выказал вместе со своей обычной неустрашимостью хладнокровие, энергию и выдающиеся воинские дарования. 1 сентября парламентская армия под командованием Эссекса была окружена и капитулировала в Корнуэлле. Это поражение привело к тому, что в палате общин взяли вверх индепенденты (крайние пуритане) во главе с Кромвелем. Народ в столице был охвачен религиозным рвением. Индепенденты запретили все развлечения; время делилось между военными упражнениями и молитвой. В короткий срок Кромвель собрал новую армию, отличавшуюся чрезвычайно высоким боевым духом. 14 июня 1645 года она встретилась с роялистами при Нэзби и нанесла им сокрушительное поражение. Король отступил, оставив на поле боя 5000 убитых и 100 знамен. В следующие месяцы парламент распространил свое влияние на всю страну.

В сопровождении всего двух человек Карл I бежал в Шотландию, желая получить поддержку у своих земляков. Но он просчитался. Шотландцы захватили короля в плен и выдали парламенту всего за 800 000 фунтов стерлингов. Карл оказался заключенным в Гольмеби. Правда, и теперь его положение было еще далеко небезнадежно. Палата общин предложила ему мир при условии, что он согласится на уничтожение епископального устройства церкви и отдаст армию на 20 лет парламенту в подчинение. Вскоре в эти переговоры вмешалась третья сила. За годы войны армия превратилась в самостоятельную и мощную организацию со своими интересами и далеко не всегда была готова исполнять указания парламента. В июне 1647 года несколько эскадронов захватили короля в Гольмсби и доставили под конвоем в свой лагерь. Тут начались переговоры между командирами армии и королем. Условия, предложенные армией, были менее стеснительными, чем парламентские. Так, срок, на который король должен был отказаться от командования армией, сокращался в два раза (до 10 лет). колебался принимать окончательное решение — он надеялся, что еще сможет стать победителем, 11 ноября он бежал из Гэмптон-Корта на остров Уайт. Здесь он, впрочем, был сейчас же захвачен полковником Громмондом и заключен в замок Керисброук. Однако бегство короля послужило сигналом ко второй гражданской войне. Сильные роялистские мятежи вспыхнули на юго-востоке и западе страны. Шотландцы, которым Карл обещал сохранить их пресвитерианскую церковь, согласились поддержать его. Но и после этого король не имел никакой надежды на победу. Кромвель разгромил шотландцев и, преследуя их, вступил в Эдинбург. Восставший Кольчестер капитулировал перед армией Ферфакса.

В июле 1648 года начались новые переговоры. Карл принял все требования победителей, кроме отмены епископата. Парламент был готов заключить мир на этих условиях, но проникнутая пуританским духом армия жестко воспротивилась этой уступке. 6 декабря отряд солдат под командованием полковника Прайда изгнал из палаты общин 40 депутатов, склонных к соглашению с королем. На другой день было изгнано еще столько же. Таким образом, в парламенте получили большинство индепенденты, действовавшие заодно с армией. В действительности же этот переворот означал начало единоличного правления Оливера Кромвеля. Он въехал в столицу как триумфатор и поселился в королевских покоях. Сейчас же по его инициативе парламент принял решение учинить над королем суд как над мятежником, начавшим войну с собственным народом. Карла под стражей доставили в Виндзор, а затем в Сен-Джемский дворец. В начале 1649 года был образован трибунал из 50 человек. 20 января он начал свои заседания в Вестминстерском дворце. Карла трижды привозили в суд для дачи показаний. С самого начала он объявил, что не признает за палатой общин права предавать его суду, а за трибуналом — права выносить ему приговор. Присвоенную парламентом власть он объявил узурпацией. Когда ему заявляли, что он получил власть от народа и использовал ее против народа, Карл отвечал, что получил власть от Бога и использовал ее для борьбы с мятежниками. А когда его обвиняли в развязывании гражданской войны и кровопролитии, он отвечал, что взялся за оружие ради сохранения законности. Очевидно, что каждая сторона была права по-своему, и если бы дело рассматривалось в законном порядке, разрешение всех юридических затруднений затянулось бы на долгие годы. Но Кромвель не считал позволительным, так долго затягивать процесс. 27 января трибунал объявил, что как мятежник, тиран, убийца и враг английского народа приговаривается к отсечению головы. Королю дали 3 дня, чтобы подготовиться к смерти. Он употребил их на молитвы с епископом Джоксоном. Все эти дни, вплоть до самой последней минуты, он сохранял исключительное мужество. был обезглавлен 30 января. Через несколько дней парламент провозгласил республику и объявил монархию упраздненной.

Портрет Карла I, короля английского. Художник А. Ван Дейк

135. Правление Карла I до 1640 года

Сын Якова I, Карл I (1625–1649), был гораздо умнее и осмотрительнее своего отца, но продолжал ту же политику, причем думал, что в государственных делах может давать обещания с намерением не исполнять их, когда это выгодно и удобно. В первые годы своего царствования он три раза созывал парламент, но встречал одно недоверие и сопротивление. Между прочим, он начал войну с Францией и вел ее крайне неудачно. Парламент критиковал действия правительства и особенно нападал резко на легкомысленного королевского советника, Бекингема, бывшего еще фаворитом Якова I. Особенно важен парламент 1628 г., который заставил Карла I утвердить Петицию о правах, перечислявшую все права обеих палат и вольности нации, в том числе и свободу подданных от произвольных арестов и чрезвычайных судов. Эта петиция была как бы второю великою хартией вольностей , Карл I решился, однако, не исполнять своего обещания, распустил парламент и некоторых его членов посадил в тюрьму. После этого он начал править страною без парламента, что продолжалось одиннадцать лет (1629–1640), – случай, беспримерный в истории Англии. Главными советниками Карла I сделались граф Страффорд и архиепископ кентерберийский Лод. Первый назывался до пожалования ему графского титула Томасом Вентвортом и в прежних парламентах нападал на неумелую политику Бекингема, но когда последний был убит одним из недовольных его действиями, Вентворт сблизился с Карлом I, сделался его наместником в Ирландии и стал набирать там армию для поддержания королевской власти. Это был абсолютист, желавший установить в Англии такие же порядки, какие вводились в это время на материке, и считавший для этого нужным иметь большую военную силу. Он был, однако, против всякой религиозной исключительности, тогда как другой советник Карла I, Лод, наоборот, преследовал пуритан и старался приблизить догматы и обряды англиканской церкви к католицизму. За все это время Карл I собирал деньги без разрешения парламента, объявляя принудительные займы или по-своему толкуя законы. Например, прежде прибрежные графства в военное время платили на содержание флота особую подать, которую Карл I распространил теперь в совершенно мирное время на всю Англию с целью создать сухопутную армию. Один из членов прежних парламентов, богатый помещик Хэмпден, уже раньше отказывавшийся давать деньги под видом займа и за это поплатившийся тюрьмой, не захотел внести и эту корабельную подать. Король предал его тогда суду, признавшему его виновным. Хэмпден и многие другие его единомышленники хотели последовать примеру гонимых пуритан и переселиться в американские колонии Англии, но Карл I запретил эмиграцию. Правительство боролось с ослушниками королевской воли разными противозаконными средствами, посылая к ним военные постои и подвергая их чрезвычайным судам («верховная комиссия» и «звездная палата»), которые приговаривали их к тюрьме, выставке у позорного столба, отрезыванию ушей, конфискации имуществ и т. п. По-видимому, система Страффорда, советовавшего идти «напролом», торжествовала, но скоро встретились и затруднения.

136. Шотландское восстание

И Яков I, и Карл I ненавидели шотландскую пресвитерианскую церковь и старались приблизить ее к англиканизму. Яков I восстановил в ней епископат, а при Карле I Лод составил для Шотландии новую литургию, приближенную к англиканской. Когда эту литургию в первый раз стали служить в эдинбургском соборе, она была встречена протестом со стороны молящихся (1637), и скоро в стране образовался национальный союз для защиты пресвитерианства в его чистом виде. Началось восстание, которое Страффорд и Лод советовали Карлу I подавить силою. Однако, это оказалось не так-то легко, тем более, что англичане сочувствовали шотландцам, и даже солдаты, среди которых было много пуритан, не хотели идти на «епископскую войну». Они нередко убивали офицеров, которых заподозревали в папизме, и ломали внутреннее убранство англиканских храмов. Денег у Карла I не было, и волею-неволею, не имея возможности справиться с шотландцами, он должен был созвать парламент как раз в такой момент, когда и в Англии начиналось сильное брожение. Парламент собрался весною 1640 г., и в него поступила масса петиций из графств и городов о прекращении злоупотреблений. Одновременно с этим стали печататься в большом количестве политические брошюры, и пуританские проповеди сделались смелее. Собранный парламент объявил, что даст королю субсидии, если он прекратит нарушение законов; но Карл I в ответ на это распустил парламент. Он попробовал было получить согласие на налоги от одной верхней палаты, но лорды ему заявили, что не имеют права это сделать. Тогда осенью 1640 г . Карл снова созвал парламент, который сделался в истории известным под названием Долгого.

Портрет Карла I, короля английского. Художник А. Ван Дейк

Новый король не был похож на своего отца: он отличался величавою, царственною наружностью, твердостью, но эти качества не могли ослабить ожесточения, возбужденного борьбою Якова I с парламентом: знали, что Карл I наследовал вполне от отца взгляды на отношения свои к подданным; знали, что ему нельзя довериться; видели, что ненавистный любимец Якова, герцог Бекингем, остается во всей силе и при Карле. С другой стороны, борьба Якова с парламентом вызвала силы, которые в ней получили упражнение и не могли успокоиться; явились люди, которые поседели в парламентской борьбе с королем, страдали, получили важное значение; им было тяжело потерять это значение с прекращением борьбы; за отсутствием войны оборонительной они готовы были начать и наступательное движение против короля, не обращая внимания на то, что этим наступательным движением начинают революцию, вступают на тот покатый путь, на котором так трудно остановиться; революционное движение получило новую силу от движения политического, примкнуло к нему, дало ему особую окраску и, в свою очередь, усилило его, повело все дальше и дальше, давая освящение, сообщая борцам политическим значение борцов задело Божие.

Неудачи ненавистного Бекингема в войне с Испаниею давали возможность к наступательному движению против короля, увлекая и тех, которые вовсе не хотели идти по революционному пути. Палата общин объявила, что Бекингем есть главный виновник всех зол Англии и что его наказание освободит страну от бедствий. Нижняя палата решила начать против него в Верхней палате процесс в государственной измене. Король запретил начинать дело; несмотря на то, в мае 1626 года составилась конференция между обеими палатами, где двое депутатов, Диггс и Эллиот, отличались особенною резкостью своих выражений против Бекингема, не пощадили и короля. Бекингем воспользовался этим и обвинил, в свою очередь, Диггса и Эллиота в государственной измене, и, несмотря на заявление Верхнего парламента, что они не сказали ничего оскорбительного для короля, король велел схватить Диггса и Эллиота. Тогда Нижний парламент объявил, что он не примется ни за какое дело, если члены его не будут освобождены; король уступил, велел освободить Диггса и Эллиота, но раздражил Верхнюю палату, велевши заключить двоих ее членов, графов Бристоля и Арунделя, за вражду их к Бекингему, и в то же время последний получил новые отличия, что повело еще к сильнейшему раздражению.

Король распустил парламент и обнаружил явное намерение управлять без него. Без парламентского согласия он велел собирать пошлины с привозимых и вывозимых товаров; потребовал от управителей и арендаторов королевских имений больших доходов, высшей платы, обложил земледельцев и купцов новыми податями: один Лондон должен был заплатить 120 000 фунтов. 78 богатых людей отказались платить незаконные в их глазах подати и были посажены в заключение, а между тем религиозная борьба уже примешалась к политической. Один священник объявил в проповеди, что безусловное повиновение каждому королевскому указу есть первая обязанность христианина. Лондонский епископ Лод, друг короля, но ненавидимый в народе как скрытый католик, одобрил проповедь, но примас, кентерберийский архиепископ Аббот высказался против, за что был удален от двора и от управления делами своей епархии. Когда все эти меры возбудили сильнейшее раздражение, король в 1628 году созывает снова парламент: денег, собранных королем означенными выше средствами, было достаточно в мирное время; но когда явилась надобность помочь французским протестантам, то денег недостало, и должно было обратиться к парламенту. Чтоб приобресть его расположение, Карл освободил 78 человек, посаженных в тюрьму за отказ платить подати, возвратил архиепископу Абботу его прежнее значение и позволил графу Бристолю заседать в Верхней камере.

Но эти примирительные средства не помогли, раздражение было уже слишком велико, и оно усилилось, когда король в речи своей при открытии парламента употребил угрозу, что если парламент не даст ему требуемого вспоможения, то он прибегнет к другим средствам. Ораторы Нижнего парламента начали доказывать, что в Англии никогда не было ничего подобного тому, что позволил себе король. Составлено было изложение всех прав английского народа (Петиция о правах, petition of rights) и представлено королю для утверждения; король отвергнул его в этой форме и подписал в форме прошения об уничтожении всех мер, составляющих предмет распри между королем и парламентом.

Кончилось с одной стороны, началось с другой. Приученный со времен Генриха VIII к участию в решении религиозных вопросов, парламент хотел удержать это новоприобретенное право, а король не хотел ему его уступить; парламент 1629 года вооружился против терпимости правительства относительно арминиан, переселившихся из Голландии, и в то же время вооружился против покровительства, оказываемого правительством католикам. Король запретил оратору (председателю палаты общин) допускать прения по поводу религиозных вопросов; но члены парламента не обращали внимания на это запрещение и, когда оратор встал, чтоб закрыть заседание, его удержали насильно и постановили следующее: 1) папство и арминианство не должны быть терпимы. 2) Взимание пошлин с привоза и вывоза незаконно, если не утверждено прямо парламентом. 3) Купец, платящий не утвержденные парламентом пошлины, есть изменник правам и вольностям Англии.

Король распустил парламент; депутаты, удержавшие оратора, были посажены в заключение. Мир, заключенный с Франциею, а потом с Испаниею, освобождал Карла от необходимости созывать новый парламент; кроме того, нашли в архиве, что в старые времена некоторые приморские города выставляли войско и корабли или платили вместо того деньги; теперь эту подать распространили на всю страну под названием «корабельных денег». Королю удалось склонить на свою сторону Томаса Вентворта, самого талантливого и ученого члена оппозиции, человека одаренного, кроме того, необыкновенною силою воли. Карл назначил его обер-штатгальтером в Ирландии. Тотчас по прибытии в Дублин Вентворт начал поступать с Ирландиею, как с покоренною страною, имея в виду ввести сначала здесь абсолютную монархию и образовать войско, которое потом король будет употреблять в Англии.

Здесь несколько лет прошло спокойно без парламента, но в 1637 году Карлу пришла в голову несчастная мысль ввести в Шотландию вновь составленную англиканскую литургию, очень близкую к католической. Ненависть, какую питали шотландцы ко всему, что напоминало им католицизм, вспыхнула. Когда в Эдинбурге старший пастор явился в новом облачении пред алтарем главной церкви для совершения новой литургии, произошло между присутствующими страшное смятение. Женщины вскочили и закричали: «Папа! Папа!» Все шумели, и никто не хотел обращать внимания на богослужение. Так как король не хотел отменить литургию, то все имевшие влияние в стране люди съехались в Эдинбург и составили церковно-политическое управление (ковенант). Собравшийся в Глазгове сейм объявил епископат и новую литургию изобретениями Белиала и постановил, что каждый шотландец под страхом отлучения должен подписать акты ковенанта; Глазговский сейм этим не ограничился, но собрал войско. Это заставило вооружиться и короля, хотя Вентворт, получивший несколько времени спустя титул графа Страффорда, советовал повременить войною, пока англичане попривыкнут платить подати без парламентского согласия, и у короля будет достаточно денег для содержания войска, образованного в Ирландии.

В начале 1640 года Карл принужден был созвать парламент, который не обещал ничего доброго, потому что в него выбраны были именно люди, издавна отличавшиеся борьбою за старые права Англии против короля. Один из них, Пим, в первое же заседание нового парламента в двухчасовой речи исчислил все злоупотребления правительства. Король предложил, что отменит «корабельные деньги», если парламент даст ему нужную сумму денег; парламент не принял этого предложения, был распущен, и король начал всякими средствами собирать деньги с богатых людей.

Война с шотландцами началась несчастливо для короля: войско его было разбито. Король, видя, что главное сопротивление исходит из палаты общин, созвал одну палату лордов в Йорке. Король при этом смотрел на дело по-шотландски, но лорды смотрели на него по-английски и потребовали созвания полного парламента. Король принужден был исполнить это требование и осенью 1640 года созвал знаменитый парламент, известный под именем Долгого. Большая часть его членов состояла из так называемых пуритан, отвергавших епископат, людей с сильным религиозным одушевлением, готовых свои церковные демократические стремления перенести и на политическую почву, тем более что раздражение, произведенное долгою борьбою с королем, возбуждало желание переменить политические формы.

Особенно сильное раздражение было возбуждено против Страффорда, на которого смотрели как на перебежчика и на человека, самого опасного по своим талантам. Палата общин обвинила Страффорда в государственной измене. Страффорд, зная ненависть к себе в обеих палатах парламента, просил короля, чтобы он оставил его при войске; но король уговорил его приехать в Лондон, обнадежив, что никогда не выдаст его врагам. Опасения Страффорда оправдались: парламент считал его гибель необходимым для себя обеспечением и действовал настойчиво, с таким сознанием своей силы, что некоторые близкие к королю люди сочли за лучшее удалиться из Англии. Король уступил, составил себе министерство из людей, стоявших за парламент и ненавидевших Страффорда как человека, замышлявшего ниспровергнуть старую конституцию страны. Так как эти замыслы не были явны, то обвинить его в них было нельзя; выставили 28 обвинений, из которых ни одно, взятое порознь, не влекло за собою смертной казни; но объявили, что хотя преступления Страффорда порознь и не заслуживают смерти, но заслуживают ее взятые вместе.

Томас Вентворт, граф Страффорд. Портрет работы А. Ван Дейка

В мае 1641 года Страффорд был казнен. Король не спас его, он делал постоянные уступки требованиям парламента; он согласился, чтоб парламент собирался каждые три года; если сам король будет медлить его созванием, то канцлер и 12 лордов имеют право созвать его и король может распустить парламент не иначе как по прошествии 50 дней после его созвания; наконец король согласился на то, что настоящий парламент не иначе может быть отсрочен или распущен, как только по собственному согласию. Таким образом началась революция: люди ожесточились долгою борьбою и окрепли в ней; чтоб не подвергаться более преследованиям, решились воспользоваться благоприятным временем и начать наступательное движение; при этом наступательном движении, при этом стремлении к получению все больших и больших обеспечений они незаметно перешли границу старого с новым. До сих пор, защищаясь, они обращались к старине, боролись за свои старые права и вольности; но теперь, отнявши у короля право распускать парламент, они ввели небывалую новизну и этим самым вступили на покатую революционную дорогу, на которой так трудно было остановиться. У короны отнималось право за правом; парламент, сделавшийся постоянным, начал вмешиваться в дела управления. Оскорбивши таким образом короля, давши ему право действовать враждебно против оскорбителей, парламент, разумеется, теперь уже не мог доверять королю, должен был подозрительно смотреть на каждое его движение и принимать меры для своего собственного охранения; а эти меры должны были состоять все в большем и большем стеснении короля, в отнятии у него средств вредить парламенту. Таким образом волею-неволею пошли к уничтожению королевской власти, и люди, вовсе не хотевшие доходить до окончательного результата борьбы, должны были пустить на первое место людей, стремившихся к уничтожению королевской власти, потому что это стремление было естественным результатом всего хода борьбы.

Карл I, видя, что вся беда произошла от шотландской войны, хотел окончить ее, удовлетворив всем требованиям шотландцев относительно религии. Для этого он сам отправился в Шотландию в начале августа 1641 года и пробыл там до конца ноября. Парламент поспешил принять меры защиты и под предлогом отсутствия короля избрал из среды себя комитет для управления государством; граф Эссекс назначен был королевским наместником; наконец, парламент учредил для себя особую гвардию. В Шотландии Карл нашел то же самое, что и в Англии: и здесь парламент не хотел выпустить власти из своих рук, и приезд короля только усилил раздражение. В это время вспыхнул мятеж в Ирландии: несколько тысяч англичан-протестантов было истреблено туземцами-католиками.

Король в надежде, что ирландский бунт даст ему возможность поправить свои дела, возвратился в Лондон; но парламент встретил его новыми требованиями и, опасаясь дать королю средства собрать войско против Ирландии, которое могло обратиться и против Англии, собрал от себя войско и назначил начальником его графа Лейчестера без ведома королевского. Между тем борьба парламента с королем расшевелила страсти и вызвала к деятельности людей, ищущих случая, чтоб безнаказанно побушевать и принять видное участие в общественной деятельности, к которой в обыкновенное время они не могли быть призваны. Пуританские проповедники громили в своих проповедях католиков, короля, королеву, епископов, которым грозили в парламенте, которые подвергались оскорблениям на улицах.

Парламентская зала и королевский дворец были постоянно окружены шумною толпою, среди которой раздавались крики против епископов и лордов, и на кого в толпе указывали, как на человека неблагонамеренного, того жизнь не была более в безопасности: епископы, лорды и даже многие члены палаты общин перестали бывать в заседаниях парламента, потому что на дороге к нему подвергались опасности лишиться жизни. Архиепископ Йоркский, согласившись с одиннадцатью другими епископами, подал объявление, что они протестуют против всех парламентских решений, которые состоятся в то время, когда они, епископы, будут силою удерживаемы от участия в парламентских заседаниях. За это объявление палата общин велела схватить епископов, посадить их в крепость, а впоследствии издан закон, по которому епископы вообще исключались из парламента.

Революция в Англии. Суд и казнь Карла I

Пока в Уайтхолле денно и нощно велась подготовка суда, Карла I решено было перевести поближе к Лондону. Новым местом заключения был избран Виндзорский замок. Миссия перевода короля из Херсткасла в Виндзор, чреватая многими осложнениями, была возложена на полковника Гаррисона, одного из ближайших сподвижников Кромвеля . Сторонники короля готовили его побег.

Одним из вариантов его было нападение племянника Карла I принца Руперта на Херсткасл, но он опоздал: короля там уже не оказалось. Вторая попытка его захватить была предпринята во время остановки в Бэгшоте, в поместье лорда Ньюберга. Под предлогом необходимости сменить коня, на котором в пути восседал король, предполагалось дать ему рысака из знаменитой конюшни гостеприимного хозяина. На нем он в случае погони был бы недосягаем. Гаррисон рысака с благодарностью принял, но королю велел дать коня одного из солдат конвоя. Недалеко от Виндзора между Карлом и Гаррисоном состоялась любопытная беседа. «Я слышал,- сказал Карл,- что вы участвуете в заговоре, имеющем цель меня убить». Гаррисон ответил: «Что касается меня, то я презираю столь низкие и скрытые предприятия». Король может на этот счет быть спокоен. То, что с ним произойдет, «будет происходить на глазах всего мира».

В Виндзоре охрана узника была поручена полковнику Томлинсону. Он получил инструкции перевести короля на более строгий режим: сократить число его слуг, постоянно охранять дверь, за которой находился Карл , один офицер должен днем и ночью находиться с королем. Прогулка разрешалась только на террасе замка. Запрещались свидания. Слуги короля под присягой обязывались немедленно доносить все, что узнают о готовящемся побеге.

Отныне подготовка суда была ускорена. Члены Военного совета перешли на казарменный режим. Днем многие из них в качестве членов парламента заседали в палате общин, ночью - в Армейском совете. Здесь царили общее возбуждение и напряженность. Спали урывками. А политические страсти вокруг готовящегося суда только разгорались. Между тем парламент как механизм власти был по существу парализован. Заседания палаты общин зачастую не собирали кворума, необходимого для вотирования рассматриваемых вопросов,- 40 членов.

Когда же 23 декабря палата постановила создать комитет для рассмотрения вопроса, каким образом король может быть привлечен к судебной ответственности, началось повальное бегство из Лондона членов парламента - наиболее опытных юристов и клерков, т. е. именно тех, от кого зависела разработка юридической формулы суда. Лондон покинули Селден, Уайтлок, Уолдрингтон. От участия в суде отказались верховные судьи Генри Ролл, Оливер Сент-Джонс, Джон Уилд. Все они были назначены на эти должности парламентом, находились у него на службе как убежденные противники королевской прерогативы, и тем не менее все они не пожелали стать участниками суда. Где для них проходила грань между правом воевать против короля и правом его судить, между корыстью и принципами, каковы на деле были эти принципы? На все эти вопросы трудно ответить.

1 января 1649 г. Генри Мартен внес в палату общин от имени «подготовительного комитета» проект ордонанса, гласившего:

«Поскольку известно, что Карл Стюарт, теперешний король Англии, не довольствуясь многими посягательствами на права и свободы народа, допущенными его предшественниками, задался целью полностью уничтожить древние и основополагающие законы и права этой нации и ввести вместо них произвольное и тираническое правление, ради чего он развязал ужасную войну против парламента и народа, которая опустошила страну, истощила казну, приостановила полезные занятия и торговлю и стоила жизни многим тысячам людей... изменнически и злоумышленно стремился поработить английскую нацию... На страх всем будущим правителям, которые могут пытаться предпринять нечто подобное, король должен быть привлечен к ответу перед специальной судебной палатой, состоящей из 150 членов, назначенных настоящим парламентом, под председательством двух верховных судей».

Это в высшей степени важный и весьма любопытный исторический документ. Прежде всего в нем четко и недвусмысленно осуждался абсолютизм как политическая (государственная) система, вместе с тем в нем не осуждалась королевская власть как таковая. Англия и впредь мыслилась монархией. Карл I привлекался к суду за злоупотребления королевской властью, но и на скамье подсудимых он оставался королем, более того, именно в качестве злоупотребившего властью короля он должен был предстать перед судом.

Но события явно опережали замыслы: они вели за собой вперед даже самых трусливых индепендентов армии и парламента.

Дело в том, что приведенное нами постановление палаты общин могло приобрести силу закона, только будучи одобренным палатой лордов. Эта палата начиная с 1642 г. (т. е. первой гражданской войны короля и парламента) существовала скорее формально, нежели фактически. Абсолютное большинство пэров, оказавшись, как и следовало ожидать, на стороне короля, покинуло Вестминстер - 80 из 100 членов палаты лордов. К концу 1648 г. в палате лордов обычно заседало шесть лордов под председательством графа Манчестера. В середине декабря лорды прервали свою сессию в связи с рождественскими праздниками. 2 января 1649 г. в палату ввиду исключительной важности вопроса явилось 12 лордов. Интереснее всего, как они повели себя в столь щекотливом деле. Граф Манчестер, командовавший парламентскими частями так называемой Восточной ассоциации в войне против короля, заявил теперь: «Один король имеет право созывать или распускать парламент, и поэтому абсурдно обвинять его в измене парламенту, над которым он возвышался как высшая юридическая власть в стране». Граф Норсемберленд, поддерживавший парламент на протяжении всей гражданской войны, выразил свое мнение следующим образом: «Вряд ли даже один человек из 20 согласится с утверждением, что король, а не парламент развязал войну. Без предварительного выяснения этого обстоятельства невозможно короля обвинить в государственной измене». Приблизительно так же повели себя и другие пэры.

В результате палата лордов единодушно отвергла предложенный палатой общин ордонанс о привлечении Карла I к суду. Вслед за этим лорды объявили о недельном перерыве в заседаниях и поспешно покинули столицу. Однако «очищенная Прайдом» палата общин была готова к такому ходу событий. 4 января она декларировала, что в качестве единственно избранной народом палаты, а народ - источник всякой справедливой власти, она является высшей властью в стране и ее решения не нуждаются в подтверждении никакой другой палаты. Из списка членов специального суда были вычеркнуты значившиеся там немногие имена пэров. Это был поистине исторический шаг.

Официальное провозглашение принципа «народ - источник всякой власти под богом» было не только вынужденным конституционным актом с целью устранить из будущего государственного устройства палату лордов, вместе с тем оно ярче всего свидетельствовало о том, где следует искать источник политической смелости и решительности организаторов суда. Беспрецедентный шаг в политике был возможен только как выражение воли взявшегося за оружие народа Англии.

Этим конституционным актом совершилось нечто непредвиденное для его авторов и вдохновителей: перечеркивалась старая, монархическая конституция Англии, согласно которой парламент законодательствует в составе двух палат во главе с королем. Отныне парламент фактически провозгласил себя однопалатным. Следовательно, формально республиканский строй был на деле введен намного раньше официального объявления Англии республикой, а палаты лордов - несуществующей. 6 января палата общин приняла акт об учреждении специальной высшей судебной палаты для суда над королем в составе 135 членов, назначенных парламентом.

Этим были окончательно пресечены все попытки повлиять на парламент и армию с целью не допустить суда. А подобных попыток было множество. С личными посланиями к парламенту и к Ферфаксу обратилась находившаяся в Париже жена Карла I королева Генриетта-Мария. Французский резидент в Лондоне сделал по тому же поводу официальное представление парламенту от имени своего правительства. Шотландские комиссары в Лондоне просили палату общин не допустить суда. Уличные проповеди врагов армии - пресвитериан, обширный поток листков, пресвитерианских и роялистских, увещевали, грозили, запугивали смертным грехом «пролития невинной крови», «египетскими казнями неминуемого возмездия». Англия, и прежде всего столица, наполнилась тревожными и противоречивыми слухами. Улицы и площади напоминали муравейники. Все жадно ловили новости, где-то раздавались крики глашатаев, возникали свалки и уличные драки. Но несколько полков, размещенных в городе, быстро восстанавливали порядок.

Характерно, что в эти критические дни «умыл руки» - уехал на север «по личным делам» - не кто иной, как Джон Лильберн, прославленный левеллер, поборник «прирожденных прав» бедного люда Англии. Что руководило им? Ведь он был убежденным врагом монархии и тирании палаты лордов, требовал учреждения республики с однопалатным парламентом в дни, когда Кромвель и Айртон были еще откровенными монархистами и сторонниками традиционной конституции. Вероятнее всего Лильберн окончательно и бесповоротно разуверился в демократизме «своих недавних союзников - офицерской верхушки». Он опасался, что казнь короля приведет к установлению в стране открытой, ничем не ограниченной диктатуры офицеров- грандов, и не желал своими руками ковать «новые цепи Англии». Когда же его опасения сбылись, Лильберн публично признал казнь короля незаконным актом и предпочел традиционную монархию произволу офицерского совета.

Наконец, среди судей короля не оказалось еще одного выдающегося деятеля партии индепендентов - члена парламента сэра Генри Вэна. И это поразительно, поскольку незадолго до этого он употребил все свое влияние и красноречие, чтобы добиться отмены парламентом соглашения пресвитериан с королем. Однако после «Прайдовой чистки» палаты он перестал посещать ее заседания. Он был против суда над королем не из политических принципов, а в силу того, что считал незаконным актом насильственное «очищение палаты» Прайдом. Открытое нарушение армией парламентской привилегии предвещало характер правления, которое должно было в недалеком будущем установиться в стране. И Вэн не желал участвовать в учреждении военной диктатуры, вынося смертный приговор Карлу I .

Обратимся теперь к тем, кто не ушел, по политическим или личным мотивам не мог уйти от организации суда. Далеко не всем сторонникам парламента это бремя было по плечу, ибо одно дело - выступить, даже с мечом в руках, против произвольного правления короля и совсем иное дело - замахнуться этим мечом на голову венценосца.

Тем временем список 135 членов специальной судебной палаты был опубликован. Он открывался знатным именем Томаса Ферфакса, хотя его баронский титул шотландского, а не английского происхождения. Затем следовали лорд Мусой, чей титул был ирландского происхождения, и два старших сына английских пэров: лорда Грея и лорда Лесли. Наконец, список «знатных судей» включал 11 баронетов, чьи титулы были в большинстве случаев в недавнем прошлом куплены за деньги.

Далее мы находим в числе судей представителей джентри многих графств и благопристойных мэров и олдерменов важнейших городов (Йорка, Ньюкасла, Гулля, Ливерпуля, Кембриджа, Дорчестера и др.). Одним словом, составители списка явно заботились о том, чтобы представить суд делом общенациональным, делом всего английского народа. Председателем был назначен верховный судья Чешира Джон Бредшоу, поскольку верховные судьи Англии, как мы видели, от этой миссии решительно отказались.

Первое заседание Высшей палаты правосудия (как именовался трибунал) состоялось 8 января в Вестминстерском дворце. На нем были назначены судьи для составления формулы обвинения короля - ими оказались Джон Кук, Энтони Стил, Джон Эле и ученый, иммигрант из Голландии, Исаак Дорислау.

19 января настало время переправить узника из Виндзора к месту суда. В замок была подана карета с шестеркой лошадей; по обеим сторонам дороги до внешних ворот замка стояли шеренги мушкетеров, и, как только карета покинула замок, ее окружил отряд кавалерии под командой Гаррисона. Когда короля доставили к Темзе, его перевели на поджидавшую у берега баржу, которую сопровождали по реке боты с солдатами на борту. У пристани сэра Роберта Коттона короля высадили на берег и между двумя сомкнутыми шеренгами пехотинцев доставили в дом, избранный в качестве местопребывания Карла на время суда. Охрану дома круглосуточно несли 200 пехотинцев и отряд кавалерии. 20 января, около двух часов пополудни, члены суда, предшествуемые 20 стражами, вооруженными алебардами, и клерками, несшими меч и скипетр - знаки высшей власти, вошли в зал и заняли свои места. Их скамьи были покрыты красным сукном. Кресло председателя стояло на возвышении. С обеих сторон его располагались кресла двух его помощников - Уильяма Сея и Джона Лесли. Все трое были в черных судейских мантиях. Перед ними находился стол секретаря и несколько поодаль - обитое красным кресло для подсудимого. Сначала был зачитан акт парламента, согласно которому суд получил свои полномочия. Затем Бредшоу велел привести обвиняемого. В ожидании его секретарь приступил к перекличке членов суда. Когда было названо имя Ферфакса, женщина в маске, находившаяся в одной из ближайших галерей, что-то закричала. Это была леди Ферфакс, произнесшая ставшую знаменитой фразу: «Он слишком умен, чтобы здесь находиться». Но вот появился король в черном платье, окруженный 12 солдатами. В знак непризнания полномочий суда он нарочито не снимал шляпы. Не глядя по сторонам, Карл быстро прошел и сел в предназначенное для него кресло спиной к публике. Охрана заняла свои места у барьера.

Бредшоу заговорил: «Карл Стюарт, король Англии, общины Англии, собранные в парламенте... в соответствии со своим долгом перед богом, нацией и перед самими собою, в соответствии с властью и доверием, которыми наделил их народ, учредили эту высшую палату правосудия, перед которой вы предстали. Выслушайте предъявленное вам обвинение». Со своего места поднялся обвинитель Джон Кук и произнес: «Милорды, именем общин Англии и всего народа страны я обвиняю присутствующего здесь Карла Стюарта в государственной измене. Именем общин Англии я желаю, чтобы обвинение было зачитано».

Во время чтения король несколько раз пытался прервать читающего, но безуспешно.

Главные пункты обвинения гласили: «Как король Англии, Карл был наделен ограниченной властью управлять страной в согласии с законами, и не иначе. Однако он возымел коварную цель учредить и присвоить себе неограниченную и тираническую власть, дабы управлять по произволу, уничтожив права и привилегии народа; преследуя эту цель, он изменнически и злоумышленно объявил войну парламенту и народу, в нем представленному». Затем Карл обвинялся в подготовке «иноземного вторжения» в Англию, указывалось на преступность развязанной им второй гражданской войны. «И все это принималось с единственной целью отстаивания личного интереса, произвола и претензии на прерогативы для себя и королевской фамилии в ущерб публичному интересу, общему праву, свободе, справедливости и миру народа этой страны». Итак, «Карл ответствен за все измены, убийства, насилия, пожары, грабежи, убытки... причиненные нации в указанных войнах». Именем народа Англии «упомянутый Карл призван к ответу как тиран, изменник, публичный и беспощадный враг английского государства».

Казнь произошла 30 января 1649 г. День выдался на удивление морозный. Темза покрылась льдом. На площади, с трех сторон огороженной зданиями королевского дворца Уайтхолл, раздавался стук топоров - шли последние приготовления к публичной казни. Здесь сооружался помост, на котором Карл должен был умереть. В два часа пополудни король, одетый в черное, в сопровождении усиленного военного конвоя появился на площади. Помост был окружен несколькими шеренгами кавалерии, отделявшей место казни от зрителей. Вся площадь была запружена народом, многие забрались на уличные фонари, балконы и крыши окружающих домов. На помосте стояли наготове палач и его помощник. В обязанности последнего входило поднять высоко отрубленную голову, выкрикивая: «Вот голова изменника!» Они были в полумасках и к тому же загримированы (им приклеили усы и бороды), в одежде моряков. Помост был задрапирован черным. Король взошел на эшафот в сопровождении епископа, избранного им в духовники. Оглядевшись вокруг, он вынул из кармана сложенный лист и обратился к охране, ибо другие его не могли расслышать, с «прощальным словом». Затем, опустившись на колени, он положил голову на плаху и через несколько мгновений вытянул вперед руки - это был знак палачу, и тот одним взмахом топора отрубил ему голову.

Дело было сделано. Кавалерия быстро рассеяла толпу, и площадь опустела. Этим актом первая социальная революция Нового времени наиболее зримо раскрыла ряд связей, от которых более чем непозволительно отвлекаться при анализе истории ее и ей подобных: во-первых, революция, если она действительно является народной, не может не отразить ступень цивилизованности ее вершителей; во-вторых, народные низы веками проходили школу жестокости, проявлявшейся к ним властями предержащими, могли ли они забыть эти уроки в момент, когда одерживали верх над теми, кто в этой этике их наставлял столь долго; наконец, в-третьих, действительно великие революции, открывающие новые всемирно-исторические эпохи, взламывающие цитадель старого порядка, сталкиваются с ожесточенным сопротивлением его вершителей и хранителей; отважившиеся восстать ввергаются в кровавую гражданскую бойню. Таков ход истории: народы-пионеры дорогой ценой оплачивают прогресс всего человечества.

Легальные и нелегальные печатные листки быстро разнесли по всей стране весть о случившемся. Впечатление от этого события было громадным. Жителю удаленных от Лондона графств трудно было поверить в его реальность. «Сосед, встречая соседа на улице, с трудом с ним заговаривает, и это не столько от ужаса перед совершившимся, сколько от удивления, что такое неслыханное дело все же свершилось» - так житель Йоркшира рисует реакцию на казнь короля.

Карла казнили как короля, однако и после его казни Англия еще оставалась монархией. Республика провозглашена не была. Тем самым существовала юридическая возможность для сторонников короля немедленно провозгласить королем наследника короны, находившегося в эмиграции принца Уэльского - будущего Карла II . Парламент буквально в день казни спохватился и наскоро вотировал билль, запрещавший подобного рода акт под страхом сурового наказания. Лорд-мэр столицы, известный своими роялистскими симпатиями, отказался его провозгласить.

Прошло немало дней, пока «цареубийцы» во главе с Кромвелем убедились, что им волей-неволей придется стать номинальными республиканцами.

Молодой принц Генрих отличался энергией и открытостью, что контрастировало с осторожным и замкнутым характером его младшего брата Карла. На него возлагались большие надежды, шли переговоры о его свадьбе с дочерью тосканского герцога Екатериной Медичи, однако в 1612 году в возрасте восемнадцати лет Генрих Стюарт скончался от тифа. Наследником английского и шотландского престолов стал младший брат Карл.

Подобно своему отцу Карл очень медленно развивался и рос. В три года он не мог ни ходить, ни говорить. Во время царствования Карл оставался в Шотландии, так как врачи боялись, что переезд может отрицательно повлиять на его и без того хрупкое здоровье.

В молодые годы Карл сдружился с герцогом Бэкингемом. В 1623 году они отправились в , чтобы посвататься к инфанте Марии, дочери . Брак, однако, не состоялся, и Карл вернулся домой врагом . Став королём, он объявил войну и потребовал у парламента денег. Ему было выделено только 140 тыс. фунтов, для чего на один год был введён "бочоночный налог". Раздосадованный король распустил парламент.

Год спустя парламент был созван вновь, и сразу же попытался отдать под суд Бэкингема, однако Карл взял на себя ответственность за деяния своего министра, и снова распустил парламент. Чтобы добыть денег, он прибегнул к принудительным займам, однако немногочисленные добытые средства были бездарно потрачены на войну с Францией (оборона Ла-Рошели, описанная в романе Александра Дюма "Три мушкетёра"). В 1628 году Карл созвал третий парламент, который также был настроен враждебно королю. Из архивов была извлечена Великая Хартия Вольностей, на основании которой была составлена "Петиция о правах" - прообраз конституции. Карл был вынужден подписать её, однако субсидий всё равно не получил. Более того, парламент потребовал привлечь к суду Бэкингема, однако тот ещё до суда был убит религиозным фанатиком-пуританином. Карл вновь распустил парламент и 11 лет правил без него.

Столь долгому периоду абсолютного правления Карл был обязан своим помощникам: искусному казначею Уэстону, архиепископу Лоду, суровому гонителю пуритан, вынудившему их переселяться в Северную Америку, и талантливому администратору лорду Стрэффорду, который, управляя Северной Англией и Ирландией, регулярно ухитрялся собирать большие подати на содержание 5-тысячного войска. В поисках источника денег Карлу приходилось вводить всё новые и новые налоги. Неплательщиков преследовали по суду, что вызывало сильное недовольство в обществе. Восстание в Шотландии под руководством Лесли привело к тому, что в 1640 году Карл был вынужден созвать четвёртый парламент, получивший название Короткого, надеясь с помощью призывов к патриотизму англичан собрать денег на войну. Однако он ошибся, и парламент вместо этого стал пересматривать все решения, принятые Карлом за предыдущие 11 лет. Парламент вновь был распущен, однако уже через несколько месяцев был созван опять. Шестой парламент вошёл в историю под названием Долгого. Первым делом он арестовал лорда Стрэффорда, и в 1641 году тот был обезглавлен. Была отменена знаменитая "корабельная пошлина", а все чиновники, причастные к её введению, были осуждены. Были распущены трибуналы, включая Звёздную палату. Наконец король был обязан собирать парламент не реже чем раз в три года и лишён права самовольно распускать его. В ответ Карл попытался арестовать пятерых членов Палаты Общин по обвинению в сношениях с шотландцами, однако шерифы отказались выполнять приказания короля. Тот был вынужден покинуть Лондон и отправиться на север страны, в Йорк, собирать армию из верных сторонников. В Англии началась гражданская война.

Поначалу Карлу сопутствовал успех. На его сторону встали северные и западные графства. Король одержал несколько побед и подошёл к Лондону. Однако в 1643 году парламент принял закон об упразднении епископств и введении пресвитерианизма в англиканской церкви, после чего началось интенсивное сближение с шотландскими повстанцами. С 1644 года Карлу пришлось вести войну на два фронта. 3 июля повстанцы одержали победу над роялистами у Мерстон-Мура, и важную роль в этом сражении сыграл отряд под командованием Оливера Кромвеля. После этого северные графства признали власть парламента. Карл двинулся на юг, и 1 сентября в Корнуолле вынудил капитулировать парламентскую армию. Это привело к тому, что власть в парламенте захватили индепенденты, пуритане-фанатики, во главе с Кромвелем. Они запретили все развлечения для жителей, оставив лишь время на молитвы и военные упражнения. В короткий срок индепендентам удалось сформировать новую армию, которая 14 июня 1645 года в сражении при Незби нанесла роялистам решающее поражение. Карл с двумя приближёнными бежал в Шотландию, надеясь на поддержку земляков, однако шотландцы выдали его английскому парламенту. Карл был заключён в тюрьму, однако парламент предложил ему мир в обмен на обещание уничтожить епископства и отдать армию на 20 лет в подчинение парламенту. Но тут в переговоры вмешалась сама армия, ставшая за годы войны грозной силой. Карл был доставлен в военный лагерь, где во время переговоров ему были предложены иные, более мягкие условия. Карл колебался, а затем неожиданно бежал на остров Уайт, где был снова схвачен и заточён в темницу. Однако это привело к тому, что в стране вспыхнула вторая гражданская война. В Шотландии поднялось роялистское восстание, однако Кромвель разбил шотландцев и занял Эдинбург.

В 1648 году начались новые переговоры. Карл был готов принять все условия, кроме отмены епископата. Парламент был готов согласиться на это, однако 6 декабря отряд солдат ворвался в парламент и изгнал из Палаты Общин депутатов, готовых пойти на примирение с королём. Большинство в парламенте получили индепенденты. Кромвель въехал в Лондон как триумфатор и поселился в королевском дворце. По его инициативе был начат суд над королём как над мятежником, начавшим войну против собственного народа. В начале 1649 года был образован трибунал из 50 человек. Карла несколько раз привозили на допрос, однако тот отрицал все выдвинутые против него обвинения, заявляя, что получил власть от Бога и применил силу против борьбы с мятежниками. При соблюдении всех предусмотренных законом процедур процесс мог растянуться на месяцы, однако Кромвель не желал его затягивать. 27 января 1649 года трибунал объявил, что Карл Стюарт как тиран, мятежник, убийца и враг английского государства приговаривается к отсечению головы. Королю дали три дня, чтобы приготовиться к смерти, которые он употребил для молитвы. 30 января Карл был обезглавлен на эшафоте, поставленном у Уайтхоллского дворца, а через несколько дней парламент объявил монархию упразднённой и провозгласил республику.